Голодание. Часть 2 (эндокринология)

Главную скрипку здесь играют гормоны аппетита, концентрация которых по мере голодания и сокращения запасов жировой ткани значительно возрастает. Хотя – кто бы мог подумать! – настоящий гормон аппетита у нас всего один. Все остальные являются, наоборот, гормонами насыщения, и мы чувствуем голод не из-за их высокой концентрации, а из-за их глубокого дефицита.

Взять, например, инсулин. В норме повышение уровня инсулина в крови после еды вызывает в головном мозге стойкое чувство насыщения. И это вполне понятно, ведь повышение уровня инсулина является следствием повышения уровня глюкозы, а значит, и хорошей трапезы. Когда же мы садимся на диету, уровень глюкозы падает, а вместе с ним – и концентрация инсулина. Как следствие, перестают работать центры насыщения в головном мозге. Чувство голода в этой ситуации резко обостряется.

Правда, дефицит инсулина мучает нас совсем недолго. На первых этапах голодания, когда истощаются запасы собственной глюкозы, голодный сигнал резко сниженного уровня инсулина, конечно, трудно не заметить, но по мере активизации синтеза глюкозы из белков и жиров его сила значительно снижается.

Кроме того, у большинства людей с избыточным весом наблюдается инсулинорезистентность – такое состояние, когда клетки организма перестают реагировать даже на очень высокие концентрации инсулина. А поскольку в рядах голодающих таких людей абсолютное большинство, инсулин трудно заподозрить в наших голодных муках.

Другим важным гормоном насыщения является лептин. Открыли его относительно недавно – в 1994 году, и поначалу ему даже сулили лавры лекарства от ожирения. Дело в том, что, в отличие от инсулина и большинства других гормонов аппетита, лептин синтезируется жировыми клетками, а значит, должен иметь самое прямое и непосредственное воздействие на жировую ткань.

И формально так оно и есть. Чем больше у нас жировой ткани, тем больше она синтезирует лептина, который подавляет избыточный аппетит. Если мы начинаем голодать, происходит обратный процесс: жировая ткань резко уменьшается, вслед за этим падает концентрация лептина, и это резко повышает нашу чувствительность к сигналам голода.

Значение лептина было особенно ярко показано в экспериментах на животных, у которых искусственно были заблокированы гены, ответственные за синтез лептина. Уровень этого гормона у них был, соответственно, крайне низким, и они закономерно страдали от повышенного аппетита, сопровождавшегося тяжелым ожирением.

Отсюда возникла на первый взгляд блестящая идея – нужно постараться научиться синтезировать лептин и использовать его для подавления чувства голода. Организм будет думать, что высокий уровень лептина – это признак восстановления жировых запасов, хотя по факту человек будет оставаться худым.

Эта гипотеза полностью подтвердилась, но… только у упомянутых выше животных с генетическим дефицитом лептина. У людей с ожирением назначение синтетического лептина никак не способствовало ослаблению голодных мук на фоне жесткой диеты.

Причина этого до конца не ясна, но вполне вероятно, что за долгую историю избыточного веса организм просто привыкает к очень высоким уровням лептина, и клетки банально перестают на него реагировать. Развивается так называемая резистентность (нечувствительность) к лептину – по аналогии с тем, как организм привыкает к высокому уровню инсулина (инсулинорезистентность).

Получается, что колебания уровня инсулина и лептина играют далеко не первую скрипку в формировании болезненного чувства голода и аппетита у людей с избыточным весом на фоне голодания или последующего поддержания оптимального веса.

Кроме инсулина и лептина, у нас есть еще добрый десяток гормонов насыщения. Большинство из них синтезируются клетками кишечника и поджелудочной железы в ответ на прием пищи. Среди них, в частности, глюкагоноподобный пептид, пептид YY, панкреатический полипептид и холецистокинин.

Их главной функцией является ограничение рисков, связанных с возможным перееданием. Прежде всего, все они блокируют быстрое опустошение желудка, чтобы не допустить чрезмерно быстрого усвоения и поступления в кровь питательных веществ (особенно глюкозы).

Кроме того, все они способствуют развитию чувства сытости – опять же с той единственной целью, чтобы не допустить переедания и чрезмерной нагрузки на системы усвоения питательных веществ.

Любопытно, что все эти гормоны прекрасно работают с пищей, богатой растительной клетчаткой, жирами и белками, но начинают буксовать, если рацион состоит преимущественно из рафинированных углеводов. Во многом именно этим и объясняется тот факт, что порог насыщения чипсами, крекерами и сладким практически недостижим.

В общем, согласитесь, это крайне полезные гормоны, но если мы долго голодаем или употребляем крайне мало пищи, смысл в этих гормонах пропадает, и они просто перестают синтезироваться. А это значит, что и без того резко ослабленная стимуляция центров насыщения в результате снижения уровня инсулина и лептина упадет еще сильнее. И на этом фоне любые сигналы гормонов голода будут звучать с утроенной силой.

Грелин – это гормон, который синтезируется в клетках желудка и является главным и по большому счету единственным гормоном аппетита. Стоит нам долгое время поголодать, уровень грелина резко повышается, и через центры аппетита в головном мозге он все настойчивей и настойчивей заставляет нас заняться поисками еды. И наоборот: как только мы поели и наш желудок заполнился едой, синтез грелина в клетках желудка падает, и его уровень в организме значительно снижается.

Чем дольше мы голодаем, тем сильнее становятся атаки грелина на наш мозг. При этом грелин задействует самые разные системы внутримозговых медиаторов, чтобы мы никак не могли привыкнуть к чувству голода.

Это и медиаторы, непосредственно стимулирующие аппетит, такие как нейропептид Y и орексины. Это и активизация секреции допамина, и даже (возможно) влияние на систему опиоидных рецепторов. Против такого лома, как говорится, ни у одного мозга не найдется приема.

Однако все, что было описано выше, это цветочки. Настоящие ягодки начинаются тогда, когда мы, отмучившись, все же снизили свой вес до желаемого. Казалось бы, все пришло в норму, голодание закончилось, и все должны быть довольны. Все, но не грелин.

В отличие от большинства других гормонов аппетита – насыщения, грелин никак не желает привыкать к новому состоянию худобы. Исследования показывают, что у людей с нормальным весом на фоне голодания уровень грелина значительно ниже, а после еды его концентрация снижается намного больше, чем у лиц с тем же весом, но которые ранее имели долгую историю избыточной массы тела. И именно это в конце концов и приводит к тому, что большинство похудевших в конце концов срываются.

Доказательством этого служит тот факт, что единственным по-настоящему эффективным и долговременным способом коррекции ожирения является бариатрическая хирургия. В результате такой операции часть желудка либо вырезается, либо навсегда выключается из процесса пищеварения. При этом (что вполне понятно) уровень грелина на всю оставшуюся жизнь значительно снижается, а его колебания до и после еды сильно сглаживаются, наподобие того, как это происходит у здорового и худого человека. И именно это и считают одним из главных лечебных эффектов данной операции.

И теперь главный вопрос: почему организм похудевшего человека продолжает его мучить и синтезирует так много грелина, что, несмотря на адекватное питание, тот продолжает страдать от повышенного аппетита? Как так вышло, что простой гормон, предназначенный природой реагировать всего лишь на банальное заполнение желудка пищей, подчинил себе наш мозг? Об этом мы расскажем в следующем посте.